LITTLE TALKS
ПЕРО
-Смотри, перо!
Гляжу - и правда перо. Не пух, маховое.
Будь я маленьким, пришел бы в дикий восторг - с таким пером во дворе точно можно было бы заявить свое право быть вождем во время игры в индейцев.
А так - одно удивление.
Ждем, пока перо прибьет к гранитным ступенькам, я достаю его из воды.
Белое. Лебединое. Красиво.
Взмахиваю им пару раз, как будто и правда думаю взлететь.
Ты смотришь, словно какая-то неведомая сила действительно уже поднимает меня в воздух.
Я заправляю перо тебе за ухо:
-Ну здравствуй, скво.
Смеешься.
-И почему люди не летают так, как птицы?
-Эх, Катерина моя, - обнимаю тебя, и мы медленно бредем по дорожке, - если бы люди еще и летали... Но нам ведь и так хорошо?
-Хорошо, - немного помолчав, соглашаешься ты.
Внезапный порыв ветра, и легкое перо взмывает в небо, а после уносится в самые кусты.
Мы снова смеемся.
Нам ведь и так хорошо...
ЖЕЛАНИЕ
Подоконник широкий и словно был создан для того, чтобы мы на нем сидели.
И мы этим бессовестно пользуемся. Вот и сейчас сидим, болтаем в воздухе ногами. Смотрим вверх, в небо - синее-синее, а на нем - белоснежные громады облаков.
Щуримся от солнца.
Смотрим вниз, во двор. Дети, мамы, машины, собаки... все привычно, все перемешалось. Замечаем, как на свободном от припаркованных автомобилей кусочке асфальта Миша старательно выводит желтой краской буквы.
Пока что готова только часть:
Дари-
ночка!!!
Я те
Нетрудно догадаться, чем все закончится, но ты все-таки говоришь:
-Дариночка! Я теперь умею писать!
Хором хмыкаем.
-Дариночка! Я терплю голод и холод.
-Дариночка! Я терзаюсь в сомнениях.
-Я теряюсь в догадках.
-Я тертый калач.
-Я телепат.
Глупые шутки быстро надоедают. К тому же Миша отходит в сторону, и нам открывается свеженамалеванное "ТЕБЯ".
Дариночка живет в соседнем подъезде. У Дариночки кане корсо по кличке Барки, которого боится весь двор.
Молча следим за тем, как появляется "ЛЮБЛ".
Вздыхаю:
-Эту бы энергию да в мирных целях...
-Ну, желание у человека поделиться своей радостью со всем миром, что такого? - ты задумчиво трешь подбородок и снова смотришь в небо.
-За такое желание пинок бы ему, а то и два, - мысли о том, сколько же времени нам придется лицезреть эту надпись, пока она не исчезнет, нагоняют на меня тоску. - Если бы у них еще что-то получилось.
-Думаешь, не получится?
-Барки Мишу через день выживет. Или вообще съест.
Начинаем гадко смеяться. С тебя падает кроссовка, спустя мгновение кто-то около нашего подъезда удивленно вскрикивает.
Смеемся еще громче и медленно сползаем с подоконника в комнату.
И ВСЕ ТАКОЕ
Тыкаю в домофонные кнопки.
-Кто там? - сквозь непонятные шумы слышится твой голос.
-Сексуальный маньяк! - страшным тоном говорю я и замечаю, что за мной стоит какая-то пожилая женщина. На ее лице появляется недовольное выражение.
Дверь открывается, и мы вместе входим в подъезд. Мне неловко, и потому, вместо того, чтобы дождаться вместе с женщиной лифта, сразу же бросаюсь подниматься по лестнице.
Ты нетерпеливо топчешься около своей двери:
-А чего ты пешком?
-Да так...
Видимо, я все еще выгляжу пристыженно, потому что взгляд твой становится понимающим.
-Все твои шутки... хоть бы разнообразие какое, а то все секс, секс... Ты вообще о чем-нибудь еще думаешь?
-Конечно! О власти! Над всеми человеками, - на кухне витает теплый аромат бергамота, - и только потом о сексе.
Сажусь на табуретку и хватаюсь за чашку с чаем.
Ты криво усмехаешься и ставишь передо мной тарелку с печеньем:
-Прямо какой-то дешевый нуар у тебя получается. Я так и вижу тебя в кожаном кресле и с сигарой. А вокруг вьются пинапные блонди...
-А что, неплохо! - я беру еще одно печенье - имбирное. А все шоколадное оставляю тебе. - Из меня получился бы хороший главарь преступного синдиката. Вся сила была бы в моих руках!
-Ну-ну, размечтался, сексуальный маньяк, - ты смеешься, да так заразительно, что я тоже начинаю смеяться и в результате давлюсь печеньем.
Ты ждешь пока я прокашляюсь и ехидно замечаешь:
-Бесславный конец великого мафиози, нелепо погибшего от печеньки.
Я снова чуть не давлюсь.
-Don't have to live a life of power and wealth, - поет по радио Нил Теннант.
-Во-о-от! - ты многозначительно поднимаешь палец. Я шикаю на тебя, потому что люблю эту песню и хочу ее дослушать толком.
Нам правда нужно больше. Нам нужна любовь.
И все такое.
ЖВАЧКА
-Что ты все жуешь? - вопрос твой чисто риторический, но я не могу утерпеть и глумливо отзываюсь:
-Жва-а-ачку, мятную, хочешь тоже?
Ты кривишься:
-Ну уж нет, хватит нам и одного жевуна.
-Если я жевун, то ты - Гингема, - продолжаю бесстыже тебя подкалывать. - Смотри, как бы на тебя сейчас домик не шлепнулся!
Делаю вид, будто вглядываюсь в небо.
Тебе становится смешно, но ты пытаешься сдержаться и надуваешь щеки.
-Посмотри на мои кеды, - наконец-то справившись со смехом, говоришь ты, - разве они похожи на серебряные башмачки?
Твои пыльные кеды и правда не похожи на волшебные.
-К черту, тогда я не жевун, - я достаю из рта жвачку и облепляю ее вокруг пальца. - Смотри, у меня кольцо Всевластья!
Тычу окольцованным - ожваченным - пальцем тебе под нос.
Ты снова кривишься и уклоняешься от моей руки:
-Фу-у-у...
Смотрю на "кольцо" - и правда фу-у-у.
Выбрасываю жвачку в ближайшую урну.
И мы снова становимся самими собой.
НОРМА
Сидим у окна. Перед нами - тарелка с ягодами. За ней - высокое утреннее небо.
Едим - одна ягода за другой, одна за другой. Хорошо.
-Ну хватит жрать-то! - раздается с улицы отчаянный крик.
От неожиданности роняю ягоды обратно в тарелку.
Ты поворачиваешь ко мне улыбающееся лицо:
-Да не нам это.
Перегибаюсь через подоконник и вижу, как рассерженная девушка тащит на поводке притихшую собачонку, которая, видимо, попыталась съесть что-то не то.
Возвращаюсь на место и обнаруживаю, что ежевики в тарелке почти не осталось.
Заметив мое изумление, ты хватаешь последнюю ягоду, глотаешь и показываешь мне темно-синий язык.
-Ну как так? - разочарованно говорю я. - Тут вроде много же было.
-Все по-честному, - отвечаешь ты, - ты в прошлый раз слопал почти все. Теперь была моя очередь.
Вытягиваю губы в трубочку, не знаю, как реагировать на такую наглость.
-Это норма жизни, детка, - ты хлопаешь меня по плечу, - кто успел, тот и съел.
Ты поднимаешься и уносишь пустую тарелку на кухню.
Я вздыхаю. Тридцать два - это норма. А не коварно съедать всю ежевику.
МЫ И НЕБО
Больше всего, наверное, мы любим смотреть на небо. Друг друга мы, конечно, тоже любим, но сейчас я немного об ином.
Говорят, что можно бесконечно смотреть на три вещи: как течет вода, как горит огонь и как работает другой человек.
Я бы вместо другого человека поставил небо. Ну, или облака. Как вариант.
В общем, у каждого свой такой список, я думаю.
Мы часто смотрим в небо. Так, что растворяемся в нем, сами становимся им. Небо сводит нас с ума.
Мы много сидим у окна и смотрим на небо: на ясное, на пасмурное, на утреннее и на вечернее...
Сегодня весь день дождь и немного жаль, что не получилось полюбоваться закатом.
Но, кажется, небо нас тоже любит.
Потому что я ни капли не удивляюсь, когда ты вбегаешь в комнату и хватаешь меня за руку:
-Пошли, пошли! Быстрее!
-Что такое? - спрашиваю просто для того, чтобы спросить.
Мы торопливо обуваемся и бежим по лестнице на улицу.
Ты останавливаешься посреди двора и запрокидываешь голову. Я тоже смотрю вверх, и сердце мое начинает биться быстрее.
Дождь закончился, и в мутных белесых облаках - трещина, сквозь которую видно черное небо, сплошь усеянное яркими осколками звезд. Трещина становится все шире и шире, и звезд - все больше и больше.
У меня устает шея, и я опускаю голову. И снова вижу небо - оно отражается в лужах.
Ты берешь меня за руку. Смотришь вверх. Я - вниз. Так и стоим.
И небо - вокруг нас.
УЖИН
На тебя приятно смотреть, когда ты готовишь.
Такие плавные движения - от плиты к столу, от стола к плите. Кажется, будто ты исполняешь какой-то только тебе известный танец. И лицо у тебя такое одухотворенное - тебе нравится то, что ты делаешь. Интересно, как выгляжу со стороны я, когда готовлю? Наверное, не очень, потому что и еда у меня получается не очень.
А у тебя всегда вкусно. Видимо, хорошим поваром нужно родиться, а вот стать им трудно. По крайней мере, мне это точно не светит.
Языки пламени игриво лижут дно и бока сковородки, на ней что-то шипит и скворчит. Ты всегда готовишь на большом огне. Когда-нибудь устроишь пожар, и мы сгорим. Вот нелепая будет смерть...
Чувство голода отвлекает от дурацких мыслей.
-Эй, а скоро готово-то будет?
-Уже почти, - отзываешься ты.
Я подхожу к плите и смотрю, что же ты там жаришь, потом пытаюсь подцепить со сковороды кусочек мяса - страсть как люблю вот так пиратствовать. Горячий соус обжигает пальцы, я дую изо всех сил, и сливочные капли разлетаются по кухне.
-Ну что за манеры! - качаешь ты головой, подходишь и тоже подцепляешь мясо - показательно, вилкой. Дуешь - и твой кусочек падает на пол.
-Не умеешь - не берись, - назидательно говорю я.
-Скорее уж не поваляешь - не поешь, - горестно отзываешься ты.
Я поднимаю мясо и съедаю его. Какая, в общем-то, разница, если все равно вкусно?..